Рубрика чрезвычайно интересна, а проблема взаимосвязи многопланова и «разноцветна». Наиболее типичные аспекты этой проблемы можно выразить с помощью таких «диполей»: «физики – лирики»  (например, Д. К. Максвелл),»лирики-физики»(например ,И. В.Гете),» физики и лирики» (например, Людвиг Больцман и Фридрих Шиллер).Именно последнему « диполю» и будет посвящено наше повествование.

Связь науки и поэзии не является непосредственной, прямой. Наука как система достоверных знаний и представлений о мире не имеет тесного контакта с поэзией в содержательном плане. А вот наука в своем развитии, как процесс, а следовательно, как система изменений детерминирует поэтическую компоненту в отношении к миру.

Переход ко все более точному, адекватному отображению действительности, преобразование картины мира, требующее нового стиля научного мышления вызывает поэтическое обобщение научных достижений. Это не дидактическое изменение научных достижений  в образно-  художественной форме, не только красочный эстетический пересказ содержания научных открытий, это нечто большее.

Поэзия вводит новые образы, использует научные метафоры и аллегории ,которые служат стимулами для дальнейших научных поисков. Поэтические обобщения науки «работают» на развитие науки, на ее исторический градиент в проекции на вектор устремленности в будущее, на темперамент научных поисков. Таким образом, имеет место  «присутствие» поэзии в научных поисках, но воздействие поэзии на науку (и наоборот) носит каталитический характер.

Поэт это не версификатор научных знаний. Он сообщает науке, как составляющей духовной культуры, романтику проблем ,поисков, отражение исследовательского темперамента.

Особенно сильное влияние оказывает поэзия на научную интуицию, по рождающую так называемое непосредственное знание. Это научное знание, полученное без помощи доказательств, прямое созерцание Истины. Знание на основе интуиции по способу его добывания отличается от дискурсивных или демонстративных знаний, которые всегда опосредованы логическими рассуждениями и данными опыта. Способность видеть Истину «глазами ума» всегда порождает поэтическое отношение к процессу познания. Однозначная точность науки и красочность поэтических аналогий, глубина и  «многомерность» сравнений направляют мысль к идеалу, ясности и определенности.

Чарующая гармония стихотворных строк обращенных непосредственно к нашим чувствам и находит эмоциональный отклик в душах всех, кто интересуется поэзией. Людвиг Больцман жил не только наукой, но и поэзией. Читая Больцмана, трудно не думать об авторе написанного. Перед нами живой и остроумный человек, пленяющий нас не только глубиной мысли, но и тонким юмором. У него феноменальная память, он мог наизусть цитировать большие отрывки из произведений Гомера, Шекспира, Гете и особенно Шиллера. Идеалы Шиллера в сотворении человеком самого себя,  в эстетическом воспитании людей стали основополагающими для жизненной позиции Больцмана и существенно повлияли на его мировоззрение: «Я высоко ценю произведение «Фауст», которое, возможно, величайшее из всех произведений искусства; Шекспира и других я ценю  за величие духа; но Шиллера – за нечто другое. Тем чем я стал, я обязан Шиллеру»,- такое откровение Людвига Больцмана.

Впечатляющие достижения науки Шиллер поэтически обобщает в художественной форме:

В царство сказок возвратились боги,
Покидая мир, который сам,
Возмужав, уже без  их подмоги
Может плыть по небесам.

И Больцмана и Шиллера пленяет единство мироздания, научно описываемое первым и поэтически выраженное вторым:

Чем больше наши мысли, наши чувства,
Открыты для безбрежного искусства,
Для светлого потока красоты, —
Тем ум яснее различает звенья
Единства мирозданья, —   те черты
Которым прежде он не знал значенья.

Ученый – физик Больцман и поэт Шиллер в стремлении к Истине имеют одинаковую жизненную позицию.Вот поэтические строки Шиллера:

Так лестница поэзии ведет
Все вверх его, дорогой звуков ясных,
Дорогой форм, все более  прекрасных,
К вершинам новым, по цветам  вперед.

И, наконец, последних поколений
Еще одно усилье, мощный взлет,
Последний взмах широких крыл – и вот
Пред  Истиною пал он на колени.

Ученый Больцман опередил свое время. Вместе с тем непоколебимая убежденность в своей правоте позволяла  ему считать свои научные результаты «очарованием фантазии о Вселенной, не прибегая к пошлой гипотезе о тепловой смерти»

Послушаем еще Шиллера, которого так боготворил Больцман:

Прекрасен гордый облик человека,
Стоящего на склоне века, —
Он сбросил тяжкий гнет оков,
Ему открыты тайны мирозданья,
Он погружен безмолвно в созиданье,
Могучий сын веков.

Трудясь с усердьем непреклонным,
Завоевал могущество  — законом.
И волю – разумом, в борьбе он стал сильней,
Природа, что была неукротимо дикой,
Простерлась ниц перед своим владыкой,
Теперь он стал хозяином над ней.

Прозаические по форме, но поэтические по духу    слова, сказанные Х. А. Лоренцем на заседании немецкого физического общества, посвященном памяти великого ученого — физика, который так любил лирику: » Таков Людвиг Больцман, член Академии наук в Геттингене, Берлине, Стокгольме, Турине, Риме,Амстердаме, Петербурге, Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Оксфорде.» С течением лет росло понимание величия вклада ученого в развитии науки и «его поэтическое участие» в его популяризации.